Путин и тошнота — Александр Сотник

Вот и на хитро-вербованного Путина нашелся не менее хитрый Болтон с вашингтонской резьбой. 

Для увещевания Ким Чен Ына из Белого Дома отрядили аж самого Помпео, но лубянская Вольдемаровна, по мнению Трампа, не такая уж и большая птица, чтобы посылать к ней целого Госсекретаря. Сойдет и Болтон. И тот проявил себя как истинный партизан, не сознавшийся ни в чем даже на пресс-конференции. Загадочно улыбался, подавляя тошноту, топорщил усы, блистал окулярами, но единственное, в чем сознался – так это в том, что аннексированный Крым США российским не признаёт.

Об этом говорится в сегодняшней статье российского журналиста Александра Сотника.

Вена или Хельсинки – разницы никакой. В Вашингтоне Путина не ждут, да и сами в тошнотворную Москву не рвутся, так что встреча пройдет в «третьей стране». И это – подтверждение того, что российско-американские отношения находятся на том уровне взаимного недоверия, какого не было со времен «Холодной войны». При этом политическая конфигурация такова, что внимание уделяется не столько вопросам взаимоотношений, сколько самим личностям встречающихся. Трамп, обстреливаемый американской демократической общественностью, предстает в образе самодура и бизнес-пиарщика, Путин же – и вовсе «порождение лубянской тьмы», причем, с характеристикой последнего фигуранта глупо даже спорить.

Эти двое искали встречи давно. У хозяина Белого дома – свой интерес: отвести, наконец, от себя черные подозрения в том, что он – «агент Кремля», у Путина – нетерпячка по скорейшему снятию санкций, хотя бы частичному. Путинская клиентела издергалась вконец, терзаемая «предвзятой Америкой», и жаждет скорейшей реабилитации. Но на пути решения этой проблемы стеной стоят Крым, Донбасс, Сирия, MH-17 и масса других вопросов, щекочущих нервы международной общественности. К примеру, дружба с Ираном и загадочный российско-китайский альянс. Весь этот массив противоречий не позволит достичь быстрых результатов, поскольку ни одна из сторон не готова отступить, а компромисс на поле битвы принципов невозможен. Посему встреча, скорее всего, сведется к взаимным политесам и констатации самого факта: «вот и встретились два одиночества, два гиганта мысли, две соперничающих половины одной цивилизации». И разъедутся они каждый по своим делам: один – отбиваться от нападок злобных демократов, другой – душить остатки самой, собственно, демократии во имя вечного правления «тайного ордена Лубянки» и примкнувшего к ней кооператива «Озеро».

Мечущаяся между двумя огнями Европа, как белочка-склеротичка, так и останется в полусогнутом положении в силу собственной нерешительности. Выбрать между «тошнотным, но доходным русским газом» и бесплатными демократическими идеалами нелегко, и прагматики склонны морщиться, блевать, но целовать взасос Путина. Хорошо, что он – не Гитлер. Правда, были времена, и перед Адольфом они мялись точно так же – до тех пор, пока тот не принялся перекраивать европейские границы, едва не испепелив мир в огне Второй мировой. А этот – ну, да, аннексировал, продолжает убивать украинцев, сирийцев и доморощенных правдолюбцев; сбил гражданский лайнер над Донбассом, но его ресурсы такие сладкие, и перспективы барышей такие заманчивые, что грешно кусать протянутую лубянскую руку. Тем более, что она угрожает «порвать пасть и выколоть моргалы».

Эта политическая конструкция лишь на первый взгляд кажется устойчивой, способной заморозиться на период автоматической пролонгации власти путинской верхушки благодаря долготерпению «русского плебса». На самом деле отсутствие внятного противодействия политическому беспределу путинщины влечет за собой «потерю берегов» в среде кремлевских авантюристов. Логика проста: «если мир проглотил Крым, то почему бы не замахнуться на новые горизонты?» В этом плане опасения Лукашенки не выглядят такими уж алармистскими. В случае реального переворота, инициированного Кремлем, никакое НАТО его не защитит. Конечно, сами белорусы будут не в восторге от идеи объединения с Россией (фашистское государство, признанное Законом Украины от 20.02.18 страной-агрессором), но кто их станет спрашивать? Проведут подобие Референдума по крымскому сценарию – и лавры «объединителя советских земель» вновь украсят голову лубянского спец-стратега, как уже украшали в 2014-м. И россияне, позабыв о кризисном цунами, снова зайдутся в патриотической истерике, затмив прежний экстаз «Крымской весны». А, поскольку государство станет «как бы новым» – можно будет написать свежую Конституцию, и начать отсчет «нового старого президента» с нуля.

Сценарий «белорусского аншлюса» несомненно рассматривается в кремлевских кабинетах на случай, если переговоры с Трампом приведут к еще большей эскалации между Москвой и Вашингтоном. И в случае его реализации Путин приобретает всё, а Запад не теряет ничего, если не считать шока в граничащих с Россией государствах и инстинктивного расширения бюджета военщины. Но шок пройдет, и Европе придется переформатировать отношения с Кремлем в ужесточившихся условиях, когда даже сегодняшняя непримиримая риторика Терезы Мэй покажется слишком мягкой. Для внутреннего же телевизионного употребления новый аншлюс накроет воем пропагандистских фанфар стоны дальневосточников и сибиряков о сдаче китайцам собственных территорий. И обсуждение процесса ползучей экспансии с Востока будет как нельзя кстати замещен победоносными воплями о наступлении эпохи «частичного восстановления СССР в промежуточных границах». И можно только представить, как громко начнут колотить себя пяткой в грудь все эти одноклеточные, гордящиеся фактом своего рождения в давно подохшем СССР…

Лучше бы этот мрачный сценарий так и остался лежать в области нереализованных амбиций. Но политический маятник, качнувшийся в сторону сползания России в дыру безвременья, способен увеличить свою амплитуду. И в этом случае не поздоровится никому: ни запуганному населению России, ни бенефициарам от политических бизнес-схем, ни тем, для кого «политика – грязное дело». Политика становится грязной лишь тогда, когда ей занимаются грязные люди. Даже если, подобно Трампу, декларируют желание, напоминающее принцип бордельной мамки: «чтобы всем было хорошо». Но хорошо уже не будет, и в этой дурной театральной постановке неизбежно стошнит всех.