Пора признать наличие украинского расизма — Мустафа Найем

Есть три вопроса, на которые мне приходится отвечать во время встреч с иностранными политиками или журналистами. О коррупции. О войне. И о фашизме. Всегда. На каждой встрече. Во время каждого интервью.

Об этом рассказывает народный депутат Мустафа Найем на страницах «Нового времени».

Так вот, когда я говорю о коррупции, то определенно знаю, с кем и с чем борюсь. Точно понимаю, какого врага имею в виду, когда речь идет о Донбассе. Но по‑настоящему теряюсь, если какой‑нибудь уважаемый эксперт или политик спрашивает, не считаю ли я проблемой, что в нашей стране буйствует неонацизм и фашизм. И каждый раз совершенно открыто отвечаю: конечно же, фашизм и расизм — это не о нашей стране. “Посмотрите, в конце концов, на меня и ответьте на свой вопрос сами”. Однако про себя всегда задумываюсь: почему мы — страна, во время революции в которой первыми погибли армянин, белорус и грузин,— должны оправдываться в извращенном представлении о любви к родине и чистоте нации? И почему кто‑то считает себя вправе сидеть в тылу и вонзать нож в спину нашей армии и дипломатии?

Теперь благодаря таким “патриотам” и “блюстителям чистоты” отвечать на этот вопрос станет сложнее. Не только мне. Всей стране.

Что с этим делать?

Долгое время мы боялись произносить это слово, надеясь, что все пройдет как‑нибудь само по себе. Не прошло. И чтобы первые звоночки не стали национальной пандемией, пора это сказать вслух и признать: в нашем обществе есть проявления расизма, и они носят системный характер. Для начала — признать. Затем — правильно квалифицировать и открыто этому противостоять. В общественном дискурсе, в полицейских участках и судах.

И сейчас вопрос не только к правоохранительным органам, которые — и это тоже пора признать — долгое время вместо того, чтобы выкорчевывать болезнь на корню, десятилетиями списывали ее на шалости молодежи, неосознанность и еще какую‑то чертовщину. Убийства, ранения, поножовщину (от избиения вьетнамцев в Харькове, убийства в Ольшанах Харьковской области до избиения темнокожих болельщиков на киевском стадионе и притеснений в Ужгороде) стыдливо квалифицировали как хулиганство или, в единичных случаях, как особо тяжкие преступления.

По разным причинам: сложно доказать, дело некрасиво выглядит, портит статистику или имидж страны. В результате судили не расистов, не тех, кто инфицирован мифической идеей чистоты нации, а “хулиганов” и “малолетних дебоширов”, которые, оказавшись на воле, продолжали начатое с еще большим рвением, поскольку главное их преступление система предпочла не заметить. И это порок не только постмайданной власти. В целом не только власти. Это наша общая проблема.

Мы не любим уродливую сторону своего отражения, предпочитаем отворачиваться от неприятных фактов. Нам неловко признать, что украинский расизм — это другая, уродливая сторона пасcионарности нашего общества. А если быть точнее — той ее части, которая мнит себя выразителем мнения и воли всей страны.

Искренне надеюсь, что после произошедшего в окрестностях Львова (нападение на лагерь ромов, в результате которого один человек погиб, а четверо получили серьезные ранения) оперативная реакция Национальной полиции и правильная квалификация преступления, совершенного на этнической почве, станут системой. И в будущем мы не просто услышим от правоохранительных органов уклончивые заявления о “радикальных группах и настроениях”, а получим итоги реального расследования деятельности и организации группировок, призывающих к насилию по расовому или этническому признаку.

За всю свою жизнь в Украине я никогда не сталкивался с дискриминацией на расовой и этнической почве или открытым проявлением расизма. Лишь раз в далеком 2010 году я столкнулся с ксенофобией двух недалеких беркутовцев, но в масштабах жизни одного человека это, конечно, мелочь. И хочу этим гордиться.

А если кому‑то хочется привести наглядный пример того, во что может превратиться наше попустительство, загляните за поребрик. Там тоже все начиналось со стыдливого замалчивания. Замалчивания, превратившего насилие и непримиримость в норму. Теперь же они экспортируются на любую благоприятную почву: от поддержки праворадикальных сил в европейских странах до убийственного заигрывания с неонацизмом “несознательной” молодежи в наших городах.