История повторяется: когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня

Теперь им всем не до Крымнаша. Враги, говорят, в Кремле сидят, а не в Киеве или Вашингтоне.

У некоторых моих знакомых в 2014 году под влиянием пропаганды съехала крыша. Что характерно, в последнее время многих из них жизнь перевоспитала.

Об этом сегодня рассказывает известный российский социолог и политолог Игорь Эйдман.

Один на пенсию собирался через несколько лет, — кинули, готов выходить на протесты. У другого близкую родственницу хотят посадить как «Свидетеля Йеговы», — он в шоке, материт Путина и Гундяева. Третий пострадал от реформы здравоохранения в Москве, у четвертой силовики бизнес отжали и т.д.

Теперь им всем не до Крымнаша. Враги, говорят, в Кремле сидят, а не в Киеве или Вашингтоне.

Перефразируя пастора Мартина Нимеллера можно сказать:

Когда они пришли за оппозиционными активистами, я молчал — я не был активистом.

Когда они пришли за украинцами, я молчал — я не был украинцем.

Когда они пришли на крымскими татарами, я молчал — я не был крымским татарином.

Когда они пришли за йеговистами, я молчал — я не был йеговистом.

Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня.

***

В оригинале эта фраза звучала, предположительно, так:

«Когда они пришли за коммунистами, я молчал — я не был коммунистом.
Когда они пришли за социал-демократами, я молчал — я не был социал-демократом.
Когда они пришли за профсоюзными активистами, я молчал — я не был членом профсоюза.
Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня».

Еще один распространенный вариант:

«Сначала они пришли за социалистами, и я молчал — потому что я не был социалистом.

Затем они пришли за профсоюзными активистами, и я молчал — потому что я не был членом профсоюза.

Затем они пришли за евреями, и я молчал — потому что я не был евреем.

Затем они пришли за мной — и не осталось никого, чтобы говорить за меня».

Мартин Нимеллер Нимёллер был узником концлагеря Дахау с 1941 по апрель 1945 года.