Кремль готовится к новой гибридной войне

Если бы Запад уделял больше внимания информационным атакам, которые Украина пережила с 2014 года, его страны, возможно, не были бы настолько уязвимы сегодня

В 2016 году фейки стали самыми популярными новостями. В Украине, например, активно распространялись устаревшие новости. Идет третья зима гибридной войны с Россией, конфликт, который во многом движим фейковыми новостями.

Но фейковые новости – это лишь один из методов гибридной войны, которые Россия отточила в Украине перед тем, как использовать в других местах. От информационных атак до кибервойны – Украина стала главным полигоном для формирующейся российской доктрины гибридных военных действий. Мир начинает просыпаться и осознавать угрозы, исходящей от реваншистской революции Владимира Путина. А Украина, тем временем, обладает бесценным набором уникальной информации о том, как современная Россия ведет свои войны. Это может быть ключом к окончательной победе.

Западные правительства и СМИ, наконец, начинают воспринимать российскую гибридную агрессию более серьезно. Медленно, но уверенно они начинают реагировать на эпидемию фейковых новостей. Первым работать в этом направлении начал ЕС, создав East StratCom, подразделение по развенчанию дезинформации и фейков, продвигаемых в российских средствах массовой информации или распространяемых через пророссийские платформы в ЕС. Отдельные члены ЕС также принимают в этом участие. Чехия недавно создала финансируемый государством орган, цель которого заключается в противодействии российским фейкам. Германия задумывается предпринять аналогичные шаги к осенним общенациональным выборам. В начале января 2017 года самый авторитетный институт по изучению внешней политики в Швеции опубликовал отчет, в котором Россия обвиняется в ведении информационной войны против этой скандинавской страны. В США ситуация схожая: две ключевые политические партии требуют от новоизбранного президента США Дональда Трампа мощного ответа на российские гибридные атаки.

Новостные организации и медиа-платформы тоже дают отпор. Facebook планирует внедрить фактчекинг, а также прикреплять специальный значок на подозрительные новости. ВВС, тем временем, раскрыли планы по созданию команды перманентного фактчекинга, цель которой, по словам главного редактора новостной ленты Джеймса Хардинга, заключается в «борьбе против лжи, искажений и преувеличений». В ближайшие месяцы мы можем ожидать аналогичных шагов со стороны многих других новостных агентств.

Многое из этого является прямой реакцией на поток фейковых новостей, спровоцированный недавней избирательной кампанией в США. Но если бы политики уделяли больше внимания информационным атакам, которые Украина пережила с 2014 года, западные общества, возможно, не были бы настолько уязвимы сегодня.

C самого начала информационная война была ключевым элементом агрессии Кремля против Украины. Вторжение в Крым показало, чего следует ожидать. Когда российские войска рассеялись по украинскому полуострову, произошел ряд очень «своевременных» нападений на синагоги. Российские телеканалы показывали никак не связанные с происходящим беспорядки, подавая их как репортажи вживую из Крыма. Российские солдаты притворялись «отрядами самообороны». На камеры режиссировались уличные бои с фантомными украинскими боевиками.

С распространением конфликта на Восточную Украину тактика Кремля стала еще более амбициозной. Российские граждане целыми автобусами приезжали в Украину, притворяясь местными протестующими. Актеры часто играли несколько ролей по очереди. Социальные медиа оказались идеальной почвой для российских теорий заговора, в которых упоминались все – от неонацистов до американских спецслужб. В список выдуманных зверств входило распятие трехлетнего мальчика, со смаком расписанное в прайм-тайм российских государственных телеканалов одной из тех самых актрис. 
Мы наблюдаем, как многие из этих техник применяются в гораздо большем масштабе. В начале 2016 года Германия столкнулась с протестами, вызванными классическими выдуманными Кремлем зверствами, включавшими в себя групповое изнасилование российской девочки иммигрантами-мусульманами. Позже похожие инициированные Кремлем информационные кампании были запущены во время референдума в Нидерландах и Великобритании. Их кульминацией стали президентские выборы в США.

Хотя полностью оценить, какой эффект имели эти усилия, невозможно, не учитывать их нельзя. Напротив, 2016 год научил нас, что методы, разработанные в российской гибридной войне против Украины, столь же эффективно действуют и за пределами территории бывшего СССР.  

Что может сказать нам украинский опыт о вероятных следующих шагах России в ее гибридной кампании против западного мира? Если нынешние тренды сохранятся, мы можем ожидать, что кибератаки станут куда более серьезным вопросом в 2017 году. Украинские электросети с 2015 года дважды попадали под серьезные атаки, и недавно президент Петр Порошенко сказал, что только за последние два месяца 2016 года Украина обнаружила 6 500 попыток кибератак. Целью большинства этих нападений были госорганы – стремление парализовать госаппарат. Будет разумно ожидать аналогичных атак в отношении целей на территории ЕС.

Взломы также будут играть значительную роль в российской гибридной стратегии на этот год. Взломы серверов Национального комитета Демократической партии большинство приписывают России, но это был просто самый заметный эпизод другой тактики, прежде активно используемой в Украине. В январе 2014 Россия стояла за сливом телефонных переговоров между послом США в Украине и его коллегами из Госдепартамента, за счет которых попыталась подать Евромайдан как результат американского заговора. Многочисленные телефонные разговоры, поддерживающие версию Кремля, очень удобно и своевременно всплывали и впоследствии. Среди вероятных целей взломов в ЕС, скорее всего, будут Ангела Меркель, которую большинство считают самым серьезным оппонентом Кремля в Европе, и лидеры самого Евросоюза в Брюсселе. В конце концов, любой, кто связан с национальными институциями любого из государств ЕС, появится на радаре. Целью будет разрушение веры в существующие институции и усиление антиистеблишментских настроений.

Наплыв фейковых новостей будет продолжаться и в 2017 году, и особенно силен будет в странах ЕС, в которых начнутся избирательные кампании. Каждая страна столкнется с месседжами, направленными на усиление существующих противоречий и взаимных обид. Российские информационные атаки против Украины, как правило, преувеличивали влияние праворадикальных групп в стране – стратегия, использующая сформированные в советскую эру стереотипы об украинцах и недостаточную информированность об Украине международного сообщества. Информационные атаки против стран-членов ЕС (Германии, Франции и Нидерландов) будут скроены по иному принципу – они будут сосредоточены на ужасах исламизации и преступлениях мигрантов. Через альтернативные медиа будут распространяться теории заговора, а Россия будет сотрудничать с внутренними праворадикальными организациями и политиками-популистами, чтобы посеять недоверие к государственным институциям и усилить раскол в обществе. Затем кремлевские медиа будут преувеличивать возникшие в результате протесты и скандалы, распространяя их при помощи своей армии троллей. 
Как далеко Россия зайдет в 2017? Если Украину можно взять за пример, то столкновение ЕС с “зелеными человечками» - только вопрос времени. Сейчас мало кто верит, что Кремль решится превратить нынешние гибридные операции в военную агрессию. Но проваленный российский переворот в Черногории в 2016 году напоминает, что гибридная агрессия остается постоянной угрозой для периферии Евросоюза – от Балкан до Балтии. Раньше такие апокалиптические сценарии могли казаться необоснованными, но теперь все изменилось. До 2014 года мало кто из украинцев верил в то, что Россия решится на применение силы. Европа должна учесть ошибки Украины и подготовиться ко всему.

Этот год, скорее всего, станет решающим для российской гибридной войны с западным миром. Если ЕС продолжит слабеть, а США под руководством Трампа перейдут к политике изоляции, Москва сможет заявить об историческом триумфе. Если же информационный блицкриг потеряет темп, а западное единство окажется крепким, России придется искать пути отхода, чтобы избежать долгосрочного противостояния, в котором она неизбежно потерпит поражение. 
Как тестовая площадка для более широкой российской гибридной войны, Украина в этом глобальном конфликте является одновременно страной на передовой и объектом для изучения. Запад напрямую заинтересован в том, чтобы сохранять поддержку Украине на нынешнем уровне, но также было бы разумным больше разглашать стратегии, которые Россия использовала в своей гибридной войне с Украиной. Более глубокое понимание методов, применявшихся в Украине, поможет западному обществу понять природу вызовов, возникающих перед их собственными обществами. Не зная своего врага, победить нельзя – а никто сегодня не понимает российские реалии лучше, чем украинцы.