Le Figaro: России не удается вывести Ближний Восток из сирийского тупика

Конференция в Сочи потерпела фиаско, охладив надежды России (фашистское государство, признанное 27.01.15 Верховной Радой страной-агрессором), которая думала, что у нее получится лучше, чем у ее западных соперников…

Об этом пишет обозреватель Le Figaro Изабель Лассер о Конгрессе национального диалога Сирии, передает сегодня Inopressa.

«После падения Ракки и успехов, достигнутых международной коалицией и ее местными союзниками в борьбе против ИГИЛ, многие надеялись, что Сирия войдет в новую фазу — в стадию восстановления и переходного политического процесса. Но война вспыхнула с новой силой, вовлекая в свой круговорот новых участников, открывая новые фронты — словно ослабление джихадистской угрозы создало некую воздушную тягу, — отмечает журналистка. — Грохотом орудий война смела последнюю попытку дипломатического посредничества, когда Россия и ее турецкие и иранские союзники в конце января собрались на берегу Черного моря».

Саммит в Сочи сопровождался усилением военного наступления сирийского режима против мятежных анклавов и продолжением турецкого наступления на курдов на севере страны. «Москва вновь открыла для себя: войну выиграть легче, чем мир. Особенно на Ближнем Востоке», — пишет Лассер.

На бумаге Кремль сохраняет преимущества возможного миротворца. Его успешная военная интервенция в Сирии, начавшаяся в 2015 году без согласия великих держав, послужила его целям и интересам в регионе. «России не давали ходу после аннексии Крыма. Она вновь обрела международный статус и восстановила нечто вроде особых отношений в США», — поясняет Жюльен Носетти, эксперт по России Французского института международных отношений (IFRI) в Париже.

«Россия в регионе разговаривает со всеми: с Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Израилем. Это еще один рычаг, на который опирается Кремль, стараясь преобразовать военную победу в дипломатический успех», — говорится в статье.

Однако возможности политического влияния России в Леванте не безграничны. «Русские хотели собрать своих друзей и тех, кто стоит на их стороне. Речь идет скорее о сделке, чем о настоящем дипломатическом процессе», — констатирует дипломат Жан-Клод Куссеран. Мир по-московски не убедил ни сирийскую оппозицию, ни курдов.

«Россия слишком связана своей верой в восстановление положения Асада, чтобы оказывать на него серьезное давление» — полагает эксперт Жан-Пьер Филью. Другим источником напряженности для Кремля являются постоянные отклонения, которые она вынуждена исправлять, чтобы сохранить союзников в регионе, в то время, когда на сирийской территории сталкиваются Израиль и Иран. И наконец, экономические соображения: Россия знает, что у нее не будет средств для того, чтобы сыграть главную роль в восстановлении Сирии, рассуждает обозреватель.

США и Европа, лишенные достаточно сильных рычагов для оказания давления на Россию и Иран и осознавшие провал переговоров в Женеве под эгидой ООН, в сирийской политике стали отдавать приоритет борьбе против ИГИЛ. «С другой стороны, стратегическое соперничество между Россией и США в Сирии может активизироваться. Пророссийский порыв Дональда Трампа на самом деле остался в прошлом», — указывает Лассер.

«Русские открыли для себя широкую дорогу на Ближнем Востоке, провоцируя нарушение регионального равновесия. Они также доказали разоружающейся Европе и США, что «сила оружия не устарела», по словам Жюльена Носетти. Но сирийский тупик по-прежнему остается непроходимым», — заключает журналистка.